Мемуары основателя современных Олимпийских игр теперь можно прочитать по-русски
Российский международный олимпийский университет представил свой первый издательский проект — «Олимпийские мемуары» Пьера де Кубертена. Сам факт того, что воспоминания основателя современного олимпийского движения (опубликованные за шесть лет до его смерти, в 1931 году) ни разу не выходили на русском языке, сначала вызывает недоверие: цитаты из француза, вроде «Главное — не победа, а участие», давно стали общим местом. Но это же многое и объясняет.
В отечественной традиции автора идеи возрождения Олимпийских игр обычно представляют то Франкенштейном, то чудаковатым идеалистом, начитавшимся просветителей с их культом античности. Мол, все, что он хотел, — лишь разнообразить досуг европейского буржуа XIX века, обогатив его физическими упражнениями на свежем воздухе. Подразумевая, что если бы барон узнал о своем творении в современном прочтении — с патриотической истерией, гигантоманией, допингом и профессиональными атлетами, — то перевернулся бы в гробу.
По мере чтения «Олимпийских мемуаров» становится понятно, что Кубертен не так прост. Более того, он сам же в заключительной главе прямо пишет: «Много раз мне приходилось опровергать и сопротивляться ироничным намекам о моем разочаровании, крушении моих иллюзий, об искажении моего первоначального замысла, о том, что все произошедшее не оправдало моих надежд! Это всего лишь воображение, не подкрепленное никакими фактами».
«В России хотят переименовать Игры, что станет жалкой глупостью и лишь подчеркнет часто встречающуюся черту революционного движения: в то время как есть столько институтов, требующих обновления, они ограничиваются лишь сменой наименований — слова вместо дел».
Начнем с того, что не Кубертен «придумал» новые олимпиады — с начала XVII века насчитывалось как минимум полтора десятка соревнований, называемых этим словом. Проходили они в разных странах и все были явлением местечковым. В 1890 году будущий глава МОКа посетил такие игры на севере Англии и был так впечатлен, что на лекции в Сорбонне впервые выдвинул идею возрождения олимпиад — только в международном масштабе. Первая из них прошла, как и полагается, в Афинах, совсем скоро — в 1896 году.
В своих мемуарах француз последовательно «подпиливает» все подпорки, составлявшие основу своей легенды. Во-первых, откровенно признается (оговариваясь, правда, что с такой ересью он может выступать только на пенсии) в своем равнодушном отношении к антитезе «профессионалы/любители» — и это при том, что запрет на допуск профессиональных атлетов на олимпиады был окончательно снят лишь в начале 1990-х. Одобрительно говорит о возможности «государственных субсидий» олимпийцам. Наконец, признает соперничество не только спортсменов, но и стран — хотя общекомандный зачет на всех Играх до сих пор считается неофициальным.
Кубертен много изучал опыт античных олимпиад и, кажется, кое-что понял. Под новое олимпийское движение сразу была заложена вполне практичная подушка безопасности из денег и политики. И она в нужные моменты срабатывает — по крайней мере Игры уже пережили две мировые войны, бойкоты и распад сверхдержав. Хитрый французский аристократ всех обманул. Но вроде никто не в обиде. n
Пьер де Кубертен. Олимпийские мемуары. — М.: Рид Групп, 2011
Евгений Слюсаренко
